— Другое отличие между Клобуком и моей подругой Каэри заключалось в его полной концентрации на Малкаре.

— Малкар… это зло, — громким ровным голосом констатировала дочь купца. — Он обратился ко злу.

— Да, люди часто это так называют, — согласилась Теноктрис. — Клобук даже претендовал на то, чтоб называться собственно Малкаром. Это чистой воды ложь, доказывающая, во-первых что он глупец, а во-вторых, глупец, посвятивший себя Тьме. И при всем при том он был волшебником исключительной силы. И в этом заключалась главная его опасность. Клобук умудрился разрушить наш мир — тот, в котором мы с ним жили. И сделал это скорее по ошибке, чем осознанно…

Она горько улыбнулась.

— Раньше я думала, что он погубил и себя самого, — вздохнула старая колдунья. — Но это было до того, как ты, Гаррик, рассказал мне о своих снах.

— Прежде мне ничего подобного не снилось, — поспешно сказал юноша. — Это появилось после того, как отец дал мне амулет.

— Ну да, — произнесла Теноктрис. — Надо полагать, из моих современников я не одна выжила. Существуют очень могущественные люди…

Она покачала головой со слабой улыбкой.

— И волей случая я оказалась среди них.

Лицо колдуньи изменилось — стало еще более задумчивым, чем обычно. Илна, глядя на нее, в очередной раз подивилась ее характеру. Хотя кто-то со стороны мог бы сказать, что они с Теноктрис очень похожи в эмоциональном плане, но девушка-то знала: у старой колдуньи в душе царит мир и покой, в то время как она сама под внешним спокойствием скрывает море страстей.

Теноктрис посмотрела на Бенлоу с охранниками, остановившимися в пятидесяти футах от них.

— Силы могут прибывать и убывать, но приобретение знаний во все времена требует больших усилий, — сказала она спокойно. — Моя подруга из Нотиссона была очень могущественной. Так же, как и Клобук. Боюсь, то же относится к вашему отцу, госпожа Лиана. Он тоже очень силен — и совершенно неуправляем.

12

Путешествие складывалось не очень удачно. Все время дул сильный юго-восточный ветер и сбивал их с намеченного курса. Ноннус спустил парус, но даже при этом любой мало-мальски серьезный порыв ветра относил челнок все дальше во Внешнее Море.

Шарина занималась тем, что пришивала кренгельсы 46 на просоленное полотнище паруса; отшельник тщательно обстругивал шест, которым девушка отталкивалась от берега, — он собирался соорудить из него рею для укрепления паруса. Все эти усовершенствования весьма незначительно улучшали мореходные качества лодки. Но, по крайней мере, это было хоть какое-то занятие — оно отвлекало и позволяло уменьшить раздражение запертых поневоле вместе людей.

Азера с мрачным видом сидела на носу. Медер облюбовал себе место у мачты — он тупо глядел в раскрытый сундучок со своими магическими принадлежностями. Время от времени он бросал взгляды на корму, и тогда Шарина старательно отводила глаза.

Наконец Азере надоело глазеть в бесконечное морское пространство.

— Этот ветер никогда не кончится! — возмутилась она и поднялась. — Должно быть, здесь не обошлось без колдовства. Медер, неужели ты не можешь ничего поделать?

— Нет, потому что вон тот мужлан не дает мне возможности! — послышался раздраженный голос колдуна. Он не поднимал глаз от предмета, который вертел в руках. Шарине показалось, что это маленькое зеркальце или кусочек отполированного магнита.

— В такое время года юго-восточный ветер во Внешнем Море дует и без всякой магии, — спокойно возразил Ноннус. — Мы вернемся на нужный курс без привлечения колдовства. Вполне вероятно, в ближайшие дни или недели подует северный ветер. У нас достаточно провизии, чтоб дождаться его; если же ее не хватит, можно будет ловить рыбу.

У отшельника не было с собой ни стамески, ни другого плотницкого инструмента для соответствующей обработки реи. Вместо этого он обтесал два клина, изготовленных из бывшего галерного весла, с помощью своего пьюльского ножа раскроил дерево и приколотил его к мачте. Пока Ноннус стоял так, держа в одной руке перед собой шест, а другой обтесывая его с ювелирной точностью, он казался частью шлюпки.

— Северный ветер? — с возмущением воскликнула прокуратор. — Ты имеешь в виду шторм, наверное? О боги! Как я могла так сглупить и взять на себя эту миссию! Лучше мне было вскрыть себе вены и спокойно умереть в своей постели в Валлесе!

— Северный ветер, — мягко пояснил отшельник, — отнесет нас обратно во Внутреннее Море или позволит высадиться на одном северных островов. Я вовсе не в восторге от этого корыта, на котором нам приходится плыть, но все же оно достаточно прочное и вполне способно выдержать шторм в северных широтах. Шарина отвлеклась на минуту от работы и проводила взглядом стайку выпрыгивавших из воды рыб. Но думала она про другую серую волну, которая преследовала рыб, — она разглядела большой извивающийся хвост.

— С нашей лодкой все в порядке, — задумчиво продолжал Ноннус, обращаясь теперь уже не к Азере. Вообще непонятно, с кем он говорил, может — с самим собой. — Обработанная соответствующим образом двухосная долбленка плавает почти так же хорошо, как и наборная лодка. А в шторм даже лучше… К сожалению, мне не хватило времени довести ее до ума.

— А сколько времени на это потребовалось бы, Ноннус? — спросила девушка, глядя в лицо своему другу.

— Ты попала в самую точку, дитя мое, — улыбнулся отшельник. — Пожалуй, это заняло бы год или около того. Построить, обработать, как следует отцентровать оси…

— Вот уж я бы не хотела провести год на Тегме, Ноннус, — решительно заявила Шарина, повысив голос так, чтоб аристократы могли ее слышать. — Если б даже та сила, что нас туда забросила, и позволила…

Отшельник одиноко сидел на кормовой траверсе. 47 Взгляд его был устремлен куда-то за горизонт и, скорее всего, за пределы реального мира — так казалось девушке.

— Не тревожьтесь, госпожа Азера, с нами все будет в порядке, — сказал он. — Море большое. Оно больше любого человека и любого корабля — это первое правило, которое выучивает каждый ребенок на Пьюле. Мальчишка, забравшийся в такое время года на своей плоскодонке так далеко на север, скорее всего, вынужден будет плыть и плыть, подгоняемый ветром до самых Льдистых Мысов. Но у нас довольно припасов и хороший шанс вернуться обратно на загривке северного ветра.

Шарина аккуратно заколола иголку в парусину и поднялась Она изготовила себе кожаный пояс, а также патронташ, в котором болтался ручной топорик, мешочек со швейными принадлежностями и кинжал. Это оружие прекрасной стали, украшенное тонким чернением, раньше принадлежало одному из Кровавых Орлов. Но это было еще до того, как все живое на Тегме погибло. Здесь же висела котомка с хлебом и бутылкой воды. Конечно, ходить со всеми этими вещами было не слишком удобно. Но девушка хорошо запомнила совет отшельника: пока ты в лодке — держи все необходимое при себе.

Она сделал шаг, стараясь не раскачивать челнок, и опустилась на траверсу рядом с Ноннусом. Он улыбнулся ей и сказал:

— В детстве — я еще был настолько мал, что не успел сделать собственную лодку, — я украл отцовскую. Наверное, мне было лет семь, не больше… Семь сезонов тюленей и семь голодных сезонов — мы так это называли на Островах. Стояла такая же погода, как сейчас.

Порывы ветра раскачивали лодку, глубоко утапливая левую балку, а правую вздымая высоко над поверхностью воды. Волны, подобно бичу, бились о корпус, обдавая брызгами лодку и ее пассажиров. Азера каждый раз недовольно вздрагивала, Медер поспешил захлопнуть свой сундучок с принадлежностями.

— Три дня меня несло на север, — продолжал отшельник. — Еды у меня с собой не было, лишь бутылка с водой. Меня сопровождали стаи медуз — настоящие морские тигры, знаете, такие большие с черно-оранжевыми воздушными мешками. У них были тридцатифутовые щупальца, которые жглись подобно хлыстам демонов. Они колотили ими по моей лодке день и ночь. Лежа на тонкой древесине, я чувствовал их прикосновения.